Впрочем, тайной истинное отношение властного и сильного принца Иэясу к плохо подготовленному к безжалостной борьбе за власть сыну Тоётоми Хидэёси Хидэёри, оставалась недолго. Тщательно подготовив переворот, создав коалицию дружественных себе восточных кланов и воинских подразделений «даймё» восточных провинций, Иэясу Токугава в 1600 году наголову разбил сторонников Хидэёри. 21 октября 1600 года «восточная коалиция», возглавляемая Иэясу Токугава в битве при Сэкигахаре наголову разгромила верных вассалов покойного Тоётоми Хидэёси, составлявших «западную коалицию» отстаивавшую права Тоётоми Хидэёри и клана Тоётоми. В результате этой блистательной победы, Токугава получил практически неограниченную власть. Правда остатки «западной коалиции» еще оказывали не слишком значительное сопротивление и были окончательно разбиты только в 1614и 1615 годах в боях у замка Осака.

В отличие от своего давнего сюзерена Ода Нобунага, Иэясу Токугава решил восстановить правительство «бакуфу» и возложить на себя сан «главного самурая страны». В 1603 году властью императора Иэясу был провозглашён сёгуном и основал своё правительство в Эдо (ныне - Токио). Сёгунат Токугава правил Японией на протяжении 250 лет и известен как «Золотой век Эдо».

Жизнь основателя самой продолжительной сёгунской династии Токугава, установившей в Японии двухвековой период владычества самурайского сословия, что привело к его небывалому расцвету, полна драматических деталей. Иэясу Токугава, урожденный принц Минамото родился в 31 января 1543 году в замке Окадзаки. При рождении он получил имя Мацудайра Такэтиё. Его отец Мацудайра Хиротада был главой рода Мацудайра и правителем провинции Микава. Юность Иэясу провел в качестве заложника у князя Имагавы в Сумпу, в составе войска Имагавы впервые участвовал в сражениях, где показал себя отменным бесстрашным воином. Во время противостояния набиравшего силу «даймё» Оду Нобунаги и Имагавы Ёсимото, сражался в армии своего сюзерена.

Однако, после знаменитой битвы при Окэхадзама, когда малочисленный отряд Нобунаги, под прикрытием ливня напал на армию Имагавы, превышавшую по численности его войска пять раз и наголову разгромил непобедимый род, бывший заложник перешел на сторону блистательного полководца из рода Оду. С тех пор он стал верным соратником и даже другом властному, но неизбывно удачливому полководцу и политику Нобунаге.

В течение следующих двадцати лет, благодаря своим достижениям в постоянных боях  под знаменем Нобунаги, Иэясу значительно расширил свои владения и создал мощную военную базу для реализации плана объединения страны, которым был заражен в той же мере, что и его покровитель.

После сэппуку Оду Нобунаги, Иэясу признал себя вассалом Тоётоми Хидэёси, за что получил земли региона Канто с центром в Эдо и впоследствии стал покровителем наследника. Но, как уже говорилось выше, не смог сдержать обуревавшей его жажды власти. Тем более что высокая цель – объединение всей Японии и установление «эпохи вечного мира», требовала от него решительности и безжалостности.

После того, как в 12 февраля 1603 года император, по настоянию самого Иэясу назначил его сёгуном, в стране действительно наступил длительный и весьма благодатный период мира и спокойствия, более известный как период Эдо. Ставка правительства «бакуфу» расположилась в административном центре Иэясу Токугавы Эдо, нынешнем Токио и победитель приступил к устройству мирной жизни страны. Как тонкий политик и дипломат, хорошо понимавший значение материальных ресурсов в деле возможной подготовки переворотов и восстаний, Токугава умело распределял землю между дружественными «даймё»: стратегически более важные участки и провинции получили в управление самые верные вассалы, те, кто поддерживал Иэясу ещё до битвы при Сэкигахара. 270 «даймё» с семьями, стали властителями всей территории страны, под строгим контролем со стороны правительства сёгуна. Полученными от сёгуна Токугава ленные поместья, «даймё» управляли с помощью собственных, более мелких вассалов. Под управлением этого военного сословия, опирающегося на мечи верных своему сюзерену и вассальной клятве самураев, находились разоруженные еще Нобунагой горожане, занимавшиеся торговлей и ремеслами, и крестьяне. Таким образом впервые в истории Японии всю полноту политической и экономической власти получили самураи, а основным законом эпохи Эдо стал кодекс «Буси-до».

К слову, именно Иэясу Токугава впервые приказал записать «Буси-до» на бумаге, и лично отредактировал текст этого кодекса самурая, узаконив его каноническую форму. До Токугавы кодекс «буси-до» передавался изустно, от учителя к ученику и потому не отличался неукоснительной строгостью.

Проведя реформу законодательства, Токугава окончательно закрепил существование четырех сословий японского общества: кугэ (придворная аристократия, «даймё»), букэ (воины-самураи, передающие свое положение и воинские знания из поколения в поколение), чоонин (горожане, ремесленники и торговцы) и крестьяне, прикрепленные к земельным наделам. Для людей, занимающихся профессиями, считающимися «грязными», было образовано отдельное, пятое сословие – «эта», японский аналог индийских «неприкасаемых». Для членов этих зафиксированных законом сословий была строго запрещена социальная миграция.

Внешнеполитическая доктрина первого сёгуна Токугава, отличалась от доктрины его учителя Оду Нобунаги. Вместо активного сотрудничества с испанскими и португальскими купцами и миссионерами, Иэясу Токугава предпочитал иметь дело с голландцами и англичанами. В 1600 году, когда Иэясу только продвигался к верховной власти, в японские воды вошло голландское купеческое судно, принадлежащее Нидерландской восточной индийской компании. На борту, среди прочего, находились голландец Ян Юстэн и англичанин Уильям Адамс, удостоившиеся аудиенции Иэясу Токугавы, который. По словам очевидцев, живо интересовался жизнью Европы и установленными там порядками. В результате тесного общения европейцев и будущего всевластного сёгуна, Уильям Адамс стал советником Токугавы по вопросам европейской политики, и долгое время оставался весьма влиятельным членом его правительства. В результате, в 1609 году голландцы получили монопольное право на проведение торговых операций в Японии, а четыре года спустя, в 1613 году, подобное же разрешение было дано и англичанам. Хирадо и Нагасаки на острове Кюусюу стали открытыми портами, где голландские и английские купцы могли вести торговлю.

В то же время, в отношении христианства, Иэясу Токугава был поседователем идей своего предшественника Тоётоми Хидэёси, запретившего эту религию в Стране восходящего солнца. Для предотвращения опасного влияния западных ценностей, расшатывающих традиционные устои сословного японского общества он подтвердил запрет на распространение христианства и ведение миссионерской деятельности со стороны европейцев и японских последователей Тэнсю-кёо (религии Небесного Отца) – так японцы именовали христианство. Впрочем, по настоящему строгих преследований со стороны правительства местные христиане не испытывали. Так известно, что, правитель Муцу, Датэ Масамунэ открыто послал в Рим своего вассала с целью постигнуть тайны католического вероучения и никакого наказания за это не понес. Подлинное ужесточение преследований христиан произошло позднее - Иэмицу, третий сёгун из рода Токугава, запретил ввоз в страну христианской литературы, выезд японцев за пределы родины, а так же возвращение в Японию выехавших в Европу путешественников. Результатом этих мер стало восстание на Кюусюу, поднятое зимою 1637 года иезуитами Амакуса и Симабара. Этот мятеж был подавлен следующей же весной. «Бакуфу» наложило строгий запрет на христианство и в 1639 закрыло страну для португальцев, а так как англичане и испанцы еще до того прекратили активные сношения с Японией, то монополистами в области внешних связей стали голландцы, которым была разрешена торговля через порт Нагасаки. Наступила эра изоляции - политики сакоку, когда страна на долгие десятилетия оказалась за «железным занавесом».

В то время как во внешней политике, период Эдо отличается определенной реакционностью, закончившейся законодательной изоляцией Японии от всего остального мира, это было время невиданного расцвета экономики, сельского хозяйства и в особенности изящных искусств. Большинство направлений оригинального японского искусства, от театра Кабуки и стихов хокку, до традиции ношения изысканных нарядов-кимоно, вступили в фазу своего наивысшего расцвета именно в эпоху Эдо.

Преемником сёгуна Иэмицу стал Иэцуна Токугава, а вслед за ним, высший пост в государстве занял Цунаёси Токугава. Период власти Цунаёси более известен под названием «эпохи Гэнроку», наиболее значимой в деле развития культуры и искусства традиционной Японии. По мнению Накамура Кооя в этот период, с одной стороны, наблюдетлся общий упадок гражданской морали, но с другой - изумительный прогресс в области литературы, науки и искусства. В плеяде японских ученых появились имена: Итоо Дзинсая, Огюу Сорая, Ямазаки Ансая и Ямага Сокоо. В эту эпоху происходит становление народной «бытовой» литературы, являвшейся японским аналогом европейского «плутовского романа» и светской литературы эпохи Джованни Бокаччо. Японская светская литература и театр в «эпоху Гэнроку» дали миру таких мастеров, как драматург Чикамацу Монзэмон, новеллист Ихара Сайкаку и поэт Мацуо Басё, автор знаменитых на весь мир хокку.

 писал поэт, в ходе своего знаменитого путешествия по стране, нашедшего отражение в сборнике «Нодзасари кико» («Смерть в пути»). После года спокойного размышления в своей хижине, в 1687 году, Басё издаёт сборник стихов «Хару-но хи» («Весенние дни»), где мир увидел самое великое стихотворение поэта — «Старый пруд»

Старый пруд!

Прыгнула лягушка.

Всплеск воды.

Набирали популярность такие формы народного искусства, как театр кабуки и укиё-э - картинки на бытовые темы. Среди художников «эпохи Гэнроку» прославились: жанровый художник (укиёэси) Хисикава Моронобу, Огата Коорин, специализировавшийся на лакированных изделиях, портретист Ханабуса Иччоо, писавший также цветы и птиц. Все эти творцы создавали произведения, полные сладостного очарования и беспредельной фантазии. Люди, наслаждавшиеся десятилетиями мира, находили радость во все большей утонченности увлекающих их искусств. Они слушали декламацию «дзёорури», посещали театры, одевались в роскошные «кимоно», в которых проявлялся личный, но всегда изысканный вкус. Быт и манеры, общепринятые в те времена, известны под общим названием «стиль Гэнроку».

Разумеется, на переднем крае этого культурного переворота было сословие самураев. Владыки жизни, профессиональные воители, посвящавшие свою жизнь искусству войны, в мирные период предавались занятиям поэзией, живописью и каллиграфией. В этот период в среде самурайского сословия в равной степени ценились быстрота разящего меча и острота слова, знание древних приемов рукопашного боя и умение мастерски наносить изысканные картины тушью на рисовой бумаге.

В «эпоху Гэнроку» наблюдался и значительный расцвет национальной экономики. Практически изолированный от остального мира японский рынок порождал бурное развитие традиционного земледелия и морских промыслов. Именно в это время складываются основы традиционной японской кухни, ныне распространенной по всему миру.

В то же время, прямым порождением двухвекового мирного периода и расцвета изящных искусств, стало общее падение нравов в среде аристократии и самурайского сословия. В цене были изящество и щедрость, требующие значительных трат как от крупных землевладельцев, так и от из вассалов. Главной жертвой «утонченного века» стало само сёгунское правительство «бакуфу», оказавшееся неспособным рационально использовать имеющиеся в его распоряжении средства. Отдельные попытки сёгунов или высокопоставленных министров «бакуфу» ограничить аппетиты правящей верхушки, к должным результатам не приводили. Так, министр при сёгуне Иэёси Токугава Мизуно Тадакуни пытался законодательно запретить всякую роскошь и в обиходе, и в модах, поощрял изучение военного искусства и устроил в стране настоящую антикоррупционную кампанию. Однако такие разовые акции самоотверженных администраторов-одиночек, цели достигнуть конечно не могли. Финансовое положение государства возрастало, самураи постепенно теряли твердость духа, вследствие чего реальная сила и влияние военного сословия значительно уменьшились. Падал и престиж правительства сёгуна.

В то же время экономические возможности купеческого сословия росли настолько быстро, что многие самураи, в том числе правители целых областей, зачастую попадали в финансовую зависимость от них. Это послужило причиной сглаживания законодательно закрепленных сословных различий между самураями и купцами и могущество «мужей силы» постепенно пришло в упадок.

В 1853 году командор Перри прибыл в Урага (префектура Канагава) во главе эскадры Американских Соединенных Штатов и просил разрешения на торговлю с Японией. В том же году русский посланник, граф Путятин, прибыл в Нагасаки и также подал в «бакуфу» петицию об открытии торговых сношений. В 1854 году, правительство заключило дружественный договор с Соединенными Штатами в Йокогаме (тогда еще селение близ Канагава) и открыло порт Симода на острове Изу и порт Хакодатэ на Хоккайдо для американских судов. Этот договор известен как «Договор Канагава». Затем «бакуфу» заключило подобные же договоры с Великобританией, Россией и Нидерландами. Так, политика изоляции, продолжавшаяся более двухсот лет, канула в Лету.

Эти события породили волну антизападных настроений и критики в отношении сёгуната Токугава, а так же рост движения в поддержку реставрации полноценной власти императорского дома. Антизападное и проимперское движение «Сонно Дзёй» было широко распространено среди самураев провинций Тёсю и Сацума. Приверженцы движения вступили в открытое противостояние с армией, подконтрольной сёгуну. Впрочем, открытие Страны восходящего солнца остальному миру, остановить было уже невозможно.

Зато реальным последствием этой монархической волны в японском обществе стало скорое восстановление позиций императорского дома. В 1867 году император Мэйдзи покинул отведенную ему резиденцию в Киото и переселился в новую столицу Токио. Под давлением сторонников реставрации монархии, последний сёгун Иосинобу Токугава официально отказался от власти в пользу императора. Фактически же власть переместилась в руки узкой группировки знатных самураев, подвизавшихся при императорском дворе. Само же понятие сёгуната отныне было забыто.

Для Страны восходящего солнца наступила принципиально новая эпоха – эпоха реставрации Мэйдзи, закончившаяся упадком блистательного сословия самураев.